Роза из клана Коршунов - Страница 11

Об опасностях личной гигиены и важности доверия

Бегство затянулось до глубокой ночи, когда уж разбежавшиеся тучи открыли звёздную пшёнку и рожок месяца стыдливо подглядывал сквозь крону деревьев. Он был тонок, робок и смущён тем, что так подставил путешественников. Без его света бежать было тяжело и опасно, деревья сами собой вырастали на пути, коряги бросались под ноги, и каждая даже незначительная ямка норовила затянуть.

Особенно туго бег давался Каринке, непривычная к нагрузкам и преградам, она едва поспевала за сильными гроллинами, раз за разом то путаясь в бесконечных юбках, то спотыкаясь в неудобной обуви. И бесспорно девочка осталась бы где-нибудь под деревом обессилевшая и забытая, если бы вурлоки, как самые зоркие, не обрамляли их маленький отрядец. Каринка просто боялась бледной фигуры, скользящей ссади и потому не отставала. Владомиру тоже приходилось не сладко: стычка с троллихой вымотала его, а тяжёлая поклажа, что досталась из разбитой кареты всем гроллинам, только ухудшала дело. Но он не жаловался. Никто не жаловался, потому что на это не было времени. Даже Каринка понимала, что если троллиха очнётся и сможет взять след, их не спасёт ни удача, ни оружие. Понимала, но едва ли бежала от этого быстрее.

Когда усталость вопреки гордости признали все, решено было остановиться. Для ночёвки выбрали небольшую залысину посреди чащи. Каринка сжавшись в комок сидела возле сгруженных сумок и широко распахнутыми глазами следила, как гроллины обустраивают их "лагерь". Она смотрела, как Владомир раскладывает камни для кострища, по ветру выверяя ход дыма, видела, как подгорный человек расчищает место для лежанок, и даже заметила, как вурлоки скрылись в поисках дров. Не столько девочку интересовали подобные приготовления, сколько пугали силуэты огромных чёрных деревьев, что угрожающе толпились вокруг, заглядывали через плечо. Ей то и дело казалось, что вот-вот из самой чащи выскочит ужасный монстр, похожий то на тролля, то на бешеную собаку, то на толстого паука, то на вурлока с горящими глазами. Чтоб не было так страшно Каринка начала напевать себе под нос колыбельную, и окружающая тьма подпевала ей на все голоса тишины. От немоты леса голос казался чужим и зловещим до такой степени, что девочка начала пугаться даже его. И, когда бесшумной тенью сзади вырос вурлок с полной охапкой более-менее сухих веток, нервы не выдержали.

Если ужасные монстры и ютились коварно в засаде, мечтая разжиться полуночным обедом, то, несомненно, сейчас были седы и глухи от девичьего вопля. Сама же Карина оказалась на другом конце поляны и, пожалуй, сбежала бы к седым монстрам, если бы не врезалась в попытавшегося её остановить бородача. Трясясь от ужаса, девочка вжалась в коренастого мужчину. Один вурлок пренебрежительно хмыкнул, второй отвернулся, Владомир выразительно повертел пальцем у виска. Карина не отходила от подгорного человека ни на шаг, пока костёр не разгорелся уверенным весёлым пламенем. Немного успокоившись и согревшись, девочка пришла в себя и перестала с опаской вглядываться в чащу, ожидая чего-то неведомого и пугающего.

Владомир долго и самоотверженно копался в своей сумке, активно привлекая внимание окружающих к своей персоне, но, кроме охраняемой, им никто не заинтересовался. Вурлоки сидели вдалеке от остальных, лишь едва выхватываемые из сумрака всполохами огня, и переговаривались между собой жестами. Подгорный человек сортировал свои странные ароматные мешочки на большом камне и был сосредоточен только на этом. Поэтому юноша разложил старый замызганный платок подозрительного цвета возле девочки и гордо задрал подбородок. На платке были лишь крошки да жирные пятна всех форм. Каринка не нашла его мало-мальски полезным, но, как благородная дама, продолжала делать вид, что заинтересована. И сидеть с таким глупым лицом ей пришлось бы ещё долго, если б Владомир со всей возможной кичливостью не положил сверху свою руку. Каринка успела заметить, что один только перстень (старой работы из благородно зачернённого серебра с большим отшлифованным рубином-звёздочкой) мог покрыть полугодовой долг её семьи. Вдруг из-под пальцев юноши брызнули алые искры и платок, весь задрожав бахромчатыми уголками, начал покрываться картинками и завитушками. Мгновенье ока и перед Кариной уже лежала прекрасная старинная карта, правду крошек на ней от этого не поубавилось. Вурлоки притихли, а бородач вполглаза наблюдал за командиром.

— Так, — Владомир указал пальцем на маленький замок на одном краю, — Дуботолка здесь, а вон там Столица. Савирам-Табирам, покажи нам, где хозяин твой.

Платок-карта послушно хлопнул краешком, и тут же из неё поднялся маленький рубиновый лучик в месте, где был обозначен Затаённый Лес.

— Ого, как же далеко нас занесло от Императорского пути! Ещё немного и мы б Межу Сумерек пересекли, а там и до Кольцевых гор недалеко!

— А это что? — не выдержала Каринка и тоже указала пальцем на картинку страшной морды, что была полустёрта и отвратительна.

Платок учтиво высветил в этом месте несколько рун и надпись "Исток Сумерек", потом весь покрылся рябью, словно испугался собственного изображения. Девочка протянула руку, и светящиеся руны ссыпались ей в ладонь. Надпись слегка побледнела и расширилась до "Исток Сумерек — Устье Света". Насколько Карина помнила свои бесконечные занятия по истории Империи и природописанию, здесь никогда не было ни рек, ни ручейков, ни, тем более, их истоков. Затаённый Лес заканчивался болотами, которые плотно примыкали к отвесной части Кольцевых гор. Не было в нём и просто не могло быть ни городов и деревень, чтоб страшной рожей обозначить их название. Это порядком смутило девочку, она даже забыла про холодившие ладонь руны. Владомир нахмурил брови и усиленно попытался свериться со своими познаниями в картах, но, к своему глубокому стыду, тоже не нашёл ничего мало-мальски похожего.