Роза из клана Коршунов - Страница 114

114

— Скорее всего, — подтвердила его опасения Каринка и вопреки нормам приличия подтянула к подбородку коленки, стараясь закутаться как можно компактнее: дождь постепенно редел, обращаясь крупными снежинками.

Лёгкий снежок, вызывавший лишь удивлённые возгласы и восхищённые вздохи (летел он по совершенно невообразимой траектории и ложился на землю белыми легчайшими сталагмитами), быстро сменился яростной метелью с воем и сумасшедшими порывами ветра. Каринка могла разобрать лишь жалостливое ржание лошадей и пронзительный скрип не готового к зимнему сезону средства передвижения. Стенки поминутно вздрагивали под ударами плотных снежных комьев. Вырванные вместе с удерживающими прутьями занавеси бесцветными тряпками покрывали попавшего под удар Чертакдича. Единая белая масса, пробившаяся в проёмы, залепляла лицо. Посвисты урагана сменялись длинным зловещим шипением неизвестных и полных злобы духов, пленённых разгулом стихии. Их стоны и вопли изредка заглушались хриплыми от ужаса словами молитвы, доносящимися откуда-то со дна кареты, куда рухнул приставший паренёк при первом же ударе метели, да так и остался заснеженным, бормочущим ковриком. Невнятным и оттого более торжественным и надёжным мольбам неожиданно уверовавшего выходца из семейства отъявленных атеистов, значительно тише и оттого менее хрипло вторил Наследник, лишившийся надежды выбраться наружу и успокоить мечущихся по всей дороге лошадей. Рокирх при всей своей верности долгу и самоотверженности выйти даже не пытался: Феррбена повисла на нём неподъёмным грузом, защищая не слишком простудоустойчивого правителя от порывов ветра и заодно крайне гармонично растекаясь по его телу в совершенно непристойной позе. Вурлок скрипел зубами, едва удерживая обоих от падения на истово молящегося подростка. Каринку ничего не удерживало, поэтому девушка так остервенело вжалась в свой достаточно сухой угол, что о наличии там живого человека могла свидетельствовать только редкая икота, исходящая от бесформенного комка ткани.

Ураган длился не более часа, томительного, изматывающего, растягивающегося бессмысленной и сумасшедшей вечностью. За это время Наследник перестал молиться, пытаться спасать оставшихся снаружи и просто развалившись на своём сидении закрыл глаза и принялся ждать лучших времён. Ерош, перебрав в памяти все известные молитвы и дойдя до заговоров от прыщей, принялся из последних сил горланить какие-то народные песни, распространённые во втором кольце Браграна. Ему заложенным носом аккомпанировал Рокирх, пытаясь высвободившейся рукой поддерживать в воздухе узкую полоску пламени, растапливающую снежные заносы. Феррбена в концерте не участвовала, продолжая самоотверженно защищать правителя и по большей части крутясь под руками. Притихшая и словно досрочно скончавшаяся, Каринаррия занимала себя, безусловно, менее показательными, но более сложными вещами. Разорванная и мечущаяся тысячью осколками она носилась в потоках обезумевшего ветра, стараясь впитать его ярость от вмешательств в законы природы. В его воплях было отчаянье и гнев на крохкие слюдяные дорожки, поглотившие в пасти провала небытия далёкие западные горы, где он обитал в эту пору года. Девушка искренне кричала вместе с ним траурные плачи по почившим навеки каменным гигантам, лишь изредка прерывая свои вопли, чтобы как можно тише обогнуть повозку или сбившихся гурьбой лошадей.

Выплакав своё и удовлетворив последнюю волю грозных гор, ветер растаял вместе с любезными сердцу друзьями, не уйдя в небытие, а закрепившись в памяти юной девушки. Вслед за гибелью западного ветра постепенно прекратился снег, давая пленённой влаге возможность отдохнуть от бешеного танца с умирающим. Трусливое и жестокосердное солнце выглянуло на небосвод, только когда последние тучи растворились незатейливыми и безликими облаками, и тут же принялось растапливать беспорядочные снежные наносы. Подснежниками из которых поднимались измученные пошатывающиеся фигуры обессиливших в конец людей, неупокоенными душами брели они сквозь кашистую массу грязно-белого цвета по направлению к единственной устоявшей в естественном положении императорской карете. Из кареты не слишком бодро, но вполне устойчиво выполз бледный мальчик и начал энергично размахивать руками, бессмысленно и беззвучно раскрывая рот. Приближающиеся к карете люди предусмотрительно замерли, но сил, на извлечение оружия уже ни у кого не было. Паренёк продолжал своё действо, пока из кареты не высунулась широкая белая рука и не тюкнула его по голове, заставляя испуганно сесть на шаткие ступени.

— Подойти ко мне! — рявкнул грозный бас и из дверей показался вполне себе целый и практически здоровый вурлок в сухой одежде и серовато-синей маске от проступивших чёрных разводов, что быстро растворялись лёгкой паутиной. — Найти своих последних соседей по строю! Раненых доставить к карете! Успокоить животных! Собрать провизию! Расчистить поляну! Командира долинников ко мне!

Всем сразу же стало легче от жестокого, но такого надёжного и привычного командного тона. В нём чувствовалась уверенность, что со всем можно справиться, всё преодолеть и ничего катастрофического не произошло. Рождённая и возросшая с ударами метели злоба под действием прямых и точных приказов находила конструктивное русло и давала дополнительные силы. Командир гроллинов так и не объявился, простые же солдаты довольствовались одним, зато вменяемым начальством и развили бурную деятельность по спасению пожитков. Раненых оказалось не так уж и много: жители суровых берегов Волчанки были приучены и не к таким бурям и умудрялись реагировать достаточно оперативно, собирая перепуганных лошадей и запихивая менее привычных к холодам жителей пустыни под перевёрнутые повозки. Из сильных потерь обнаружилось несколько переломов, лёгкое сотрясение мозга и слабое обморожение у одного очень храброго вурлока, спасшего императорскую карету. Мужчина переломал оглобли и буквально унёсся в бурю на перепуганных лошадях, а после отлёживался вместе с ними у самой кромки не успевшего замёрзнуть озерца. Было также несколько пропавших, но Рокирх после долгих и малоприятных манипуляций, вызывавших на его лице невиданные ранее гримасы боли, чётко указал, в каком из сугробов на расстоянии четырёхсот шагов можно откопать двух вурлоков и незаменимого повара с флягой спирта.

114