Роза из клана Коршунов - Страница 125

125

…иди ко мне. Веди пищу мою. Охотник мой ждёт, ждёт новых рабов и свежих душ. Одна. Одна ты нужна мне, мой путь, ты одна…

И голос вдруг исчез — тёплые непроницаемые и словно святящиеся изнутри рябистыми бликами крылья сомкнулись над головой побледневшей девушки, вызывая здоровый румянец и нежную улыбку. С этой незримой защитой Каринаррия уже ничего не опасалась.

Наследник лишь с заметным облегчением и радостью следил за загадочной ведьмой, которую так преобразила простая одежда и слегка небрежно заплетённая коса, омолодив и придав чертам утончённо опасную привлекательность. Мужчина изредка отрывал взгляд от изящной фигурки, чтобы не наехать на сутулого и всё ещё молчащего паренька с видом кровной обиды на весь человеческий род. Источник вечной и всевозрастающей обиды ехал чуть позади, возле предводителя вурлоков, и заливисто объяснял специализацию каждого из своих многочисленных амулетов, талисманов и просто украденных симпатичных вещиц. Рокирх обладал титаническим терпением, помноженным на тяжёлый замкнутый нрав и возможность не замечать никого вокруг себя, что делало его единственно возможным слушателем среди уже порядком раздражённых вояк.

— Слушай, что-то с Корсач неладное. Я её такой счастливой не видел даже на праздник Зимнего Оборота, когда водил в музей древнего оружия. Думаешь заразно? — полушёпотом поинтересовался Владомир, глядя на умиротворённое личико названной сестры.

Рокирх неожиданно для самого колдуна обернулся на голос. В красных глазах мужчины читались опустошение и смертельная усталость, притом смертельная скорее для излишне докучливых попутчиков. Владомир хотел что-то отметить по этому поводу и даже вызывающе ухмыльнулся, но получил внушительный тычок под рёбра, от подъехавшего тадо:

— Господа просили передать ведуну, — счастливый от выполненного задания пояснил раб Тварителя и махнул в группу императорских гроллинов. — Они говорят, чтоб ты отстал от командира, морда твоя пёсья!

Владомир, как наименее привлечённый к высвобождению телеги, обладал приличным запасом энергии и потому не преминул потратить время для обучения жалкого тадо правилам обращения с Читающим и просто отыгравшись за известные ему одному обиды. Тем временем, места возле крайне удобного слушателя, оказались занятыми неразговорчивыми и неожиданно предупредительными гроллинами. Каринаррия лишь краем сознания отметила их манёвр и собственную радость за Рокирха, заслужившего у жителей Долины если не полное доверие, то определённое уважение и принятие.

Непривычная, гнетущая тишина сопутствовала совершенно безрадостной и слегка запоздавшей трапезе. Воины инстинктивно хранили молчание и лишь незаметно вжимали головы в плечи: им было непривычно есть под наблюдением десятка невидимых глаз мёртвого и такого густонаселённого леса. Даже животные с лёгкой опаской косились на ничем не примечательные стройные деревца, что с невинным видом словно подкрадывались понемногу с каждым морганием. Странное опасение, что лес поглотит после очередного неосторожного полуприкрытия век, посетило практически всех. Люди, не сговариваясь, стали моргать реже. От запаха листьев и смолы дурманило голову. Тёплое, пряное дыхание леса уже окутало их ноги и сейчас заботливо подползало к хребту, чтобы поглотить наверняка. Яркие солнечные лучи высвечивали внутренности бескрайних просторов древесной ярмарки, оставляя глубокие золотистые пятна на поднявшейся молодой траве и свежайшем мху. Игры лучей, завивали их в ласкающие взгляд силуэты сказочных обитателей леса, неземных созданий. Лес был упоительно прекрасен. Он ждал. Он просто не мог дождаться и все это чувствовали до животного ужаса.

— Не боись, парни! — рявкнул Владомир, фамильярно пихая в плечо Наследника, от чего не привыкший к такому обращению мужчина едва не заглотил ложку. — Мы тут в прошлый раз с оборотнем шатались и ничего! Зато сумеречников нажрёмся на всю оставшуюся жизнь. Я в их ловле спец! Кто-нибудь пробовал похлёбку из шуш?

Разумеется, никто не бросился в разговоры с колдуном, которому просто не приходила в голову идея, что в каком-то лесу Читающему может угрожать опасность, но всем стало немного легче. Рыхлая и необхватная пелена глупой безысходности сама собой медленно размякала сырым хлебом и сползала с людей. Гибкие лапы страха больше не проявляли интереса к ожившему отряду, довольствуясь мазохистским поглаживанием шершавых стволов. Мимо воли динамика зарождалась в движениях, кратких обменах ничего не значащими фразами, отдаче распоряжений. С ней к людям по капле возвращалась выманенная хитростью жизнь, и уже никто не решился бы сказать, что могло так напугать взрослых воинов в пустом и светлом лесу.

Рокирх после еды немного пришёл в себя и развил бурную деятельность по перегруппировке отряда, сбору предметов первейшей необходимости и подготовке длительной стоянки для нескольких счастливчиков, что должны были оставаться на опушке леса и большей частью провизии и непригодными лошадьми. Привыкшие к его командованию гроллины действовали слаженно и ничем не уступали беловолосым в оперативности и сообразительности. Командиру только и оставалось, что удобнее пристраивать своё весьма многочисленное оружие и посылать многообещающие взгляды недовольному советнику.

— А почему Вы здесь? — с едва скрываемым волнением и трепетом спросила Каринка у сидящего рядом и нисколько не заботящегося о поднявшейся суете Наследника.

— Мне нравится проводить время с тобой, — улыбнулся Ларсарец, склоняя голову на бок, чтобы заглянуть в изменившиеся глаза странной девушки; каждое его движение и эта лёгкая улыбка, и выражение глаз, и рука, придерживающая Каринке плащ, были великолепны.

125